Дерево и пень[СИ] - Антон Кулаков

— Из–за этого вы решили не молчать?

— Да, — сказала директриса, — только пожалуйста, когда приедете в больницу, лучше сделайте вид, что увозите ее на допрос. Мой внук очень болен и я беспокоюсь как бы это не отразилось на его состоянии, ведь она может схватиться за Дениса, поднять шум, — проговорила Елизавета заботливым голосом.

— Хорошо, — сказал следователь, — мы будем иметь это в виду.

Елизавета не поехала в больницу, а осталась в школе. Следовало сделать втык завучу, которая посмела отменить в школе занятия.

Тем временем в больнице Денису снова стало трудно дышать, и его опять подключили к аппарату, но он был в сознании. Как раз в разгар беспокойств по этому поводу в палате появился следователь, который приехал за Викой. Он вежливо попросил ее выйти, а Вика сказала сыну:

— Мне надо только съездить и решить одно дело, а ты пока побудь с папой.

Сын кивнул головой. Вика со спокойной душой вышла из палаты и пошла в сопровождении следователя к главному выходу из больницы. Когда они сели в машину, следователь без слов нацепил на Вику наручники.

— В чем дело? — спросила Вика.

— Ваша свекровь во всем призналась. Зря вы считали что она будет молчать. Вы арестованы по подозрению в убийстве Изольды Конисевич. Она ведь вас шантажировала!

И вот тут Вика поняла в какую ловушку угодила. Она посмотрела на окно автомобиля и вдруг увидела как оно резко начало становиться темно коричневого цвета и закручиваться к центру. Вика закричала и потеряла сознание.

Тем же утром почти в аналогичную ситуации оказались вовлечены Арнольд и Катя. Дядя Стасик попросил их подъехать к нему и наведаться на студию, где записывается Леха. По мнению Арнольда, скорее всего Света осталась ночевать у шефа, и потому они вчетвером могли поехать вместе. Подойдя к двери его квартиры — консьержка хорошо знала Арнольда и пропустила их — они позвонили, но ответа не последовало. Арнольд позвонил еще раз. Снова без ответа. Так они ломились в дверь минут двадцать. Все это было очень не похоже на дядю Стасика — он спал очень чутко и всегда быстро просыпался. К тому же дверной звонок в его квартире был очень громким.

Арнольд начал названивать с мобильного на домашний телефон — никакого результата это не дало. Потом он позвонил в магазин, наткнулся на Свету и она сообщила, что дядя Стасик не появлялся в конторе, а вчера она ушла вечером и не осталась ночевать, так как он хотел побыть один из–за неприятной новости о разоблачении виновника крушения башни, который, как оказалось, уже мертв.

Арнольд спустился к консьержке и сказал:

— Мне кажется что–то случилось нехорошее. Телефон не отвечает. Он не уходил сегодня никуда?

— А вы думаете, я бы вам не сказала! — сказала та в ответ, — думаю надо подняться наверх, так как он никуда не отлучался с тех пор как вчера пришел вечером с этой девушкой, Светой. Она хорошенькая, кстати, и такая вежливая. Ушла вчера вечером, — консьержка улыбнулась.

— У вас есть ключ? — спросила Катя из–за спины Арнольда.

— Да, разумеется. В сейфе точно есть.

Вооружившись ключом они поднялись к квартире дяди Стасика и вскрыли ее. Там было тихо, была включена настольная лампа в гостиной. Сам хозяин квартиры сидел за столом. Рюмка ликера стояла полупустая. Арнольд приблизился к телу и присмотрелся:

— Вызывай скорую, хотя боюсь что…, — он еле сдерживал подступающие рыдания, — боюсь что все кончено…

— Нет! — запищала Катя, — только не дядя Стасик…

— Ничего не трогай, — сказал ей Арнольд, — нутром чую что не все так хорошо…

Скоро приехала «скорая» и милиция. Тело увезли. Врачи констатировали что тело пролежало на диване с вечера. Следовательно он умер почти после ухода Светы.

С тяжелыми новостями приехали Арнольд и Катя в магазин и поднялись в приемную. Цветущая Света сидела за компьютером и набивала письмо на радиостанцию для продолжения протекции Лехи. Увидев вошедших она отвлеклась от монитора и улыбнувшись сказала:

— Чего это вы такие будто с похорон?

— Ты только особо не паникуй, — сказал Арнольд тяжело. Слова давались ему с очень большим трудом.

— А где Стасик? Мы же должны были на студию ехать? — все еще не понимала Света.

— Он… не приедет, — сказал Арнольд упавшим голосом, — он… умер.

Повисла пауза. Мертвая и пустая.

— Что? — цветущее лицо Светы резко поменялось на маску ужаса, — это плохая шутка. Черт возьми, это ужасная шутка! Немедленно скажи что ты пошутил!!!

— Это не шутка, — сквозь слезы сказала Катя.

— Нет…Нет!!! — завопила Света, — нет!!! Зачем я вчера послушала его и ушла, зачем, — она упала на клавиатуру и в голос зарыдала, — Зачем??? Почему это произошло в тот момент когда все было так прекрасно…

Катя и Арнольд бросились приводить ее в чувство, но остановить ее истерику оказалось не таким уж и простым делом. Свете дали успокоительное и увели в кабинет дяди Стасика. Магазин закрыли из–за траура. Но на этом все страсти и треволнения не закончились. Очень скоро в магазине появился следователь.

— Добрый день, — сказал он Арнольду, — мне нужно увидеть девушку, которая вчера была у вашего покойного шефа.

— Свете дали успокаивающее, — она отдыхает. Ее чуть не убила эта ужасная новость.

— Надеюсь ее не добьет, то что я сейчас скажу.

— А что случилось? — с сомнением посмотрел на следователя Арнольд.

— А то, что ваша Света, должна быть арестована за убийство вашего шефа! В ликере нашли мышьяк, а девушка, как показала консьержка вышла из дома как раз за некоторое время до примерного часа смерти…

Так что через некоторое время Света оказалась в камере предварительного заключения. Ее истерика продолжалась с еще большей силой, поскольку никто не хотел верить в ее невиновность, кроме Арнольда и Кати, которые разумеется знали о ее отношениях с дядей Стасиком и их большой любви и сопровождали ее по дороге в милицию.

Однако закон был слеп к чувствам, но чуток к фактам — а факты указывали на то, что единственным человеком, способным отравить старика была именно Света.

Сев на топчан, Света увидела в углу камеры на полу девушку. Та поднялась со своего места и подошла к ней:

— Успокойся. Им все равно эмоциями ничего не докажешь. Что им сказали — тому и верят, а ты ничего не докажешь.

— Откуда ты взялась такая умная? Уже наверное здесь не первый день кукуешь! — взорвалась Света.

— Я здесь не больше твоего, — ответила ей Вика, — меня забрали из больницы, где лежит мой сын. Обвиняют в убийстве, которого я не совершала.

— Так уж и не совершала, — завопила Света, — отойди от меня! Убийца, — Света вскочила с топчана, — все вы так говорите.

— Не забывай, — сказала ей Вика, — что ты в аналогичном положении.

— И что с того? — завелась Света, — я его любила! Любила как никто никогда не любил!!!

— И как мне тебе верить, если мне ты не веришь? — спросила ее Вика спокойно.

— Отстань! Отойди от меня! — крикнула Света и оттолкнула ее. Вика споткнулась и ударилась головой о топчан. Света села на свой, — эй, вставай!

Без ответа. Вика лежала без чувств на полу.

— Эй, ты! О, боже! Я ее убила! Помогите! Помогите кто–нибудь! — громко кричала Света.

— Что вы на меня смотрите, как будто я сказала что–то неожиданное, — спросила Виола у друзей, которые сидели с каменными лицами, — вы что, узнали что–то.

— Нет, — проглотила кусок корнишона Аврора, — просто ты это так выдала, без предупреждения, что мы не ожидали.

— Не забывай, — сказала Василиса, — до последнего Андрей был лучшим другом Марка, и ему вообще тяжело признавать это.

— Это правда, — произнес помрачневший Марк, — ведь у меня таких друзей больше нет. Их надо принимать такими какие они есть… И я вообще то до сих пор в его вину не верю.

— О да, — добавила Виола, — но не с такими грешками как у этого!!! Его кстати сегодня арестовать должны. Ему кажется готовят показательную казнь. Ну так что, Марк, ты пойдешь смотреть как толпа линчует твоего друга? И друг ли он тебе после всего этого?

— Это уж я сам решать буду, — сказал Марк. Хотя он уже не ощущал полной уверенности в своих словах. А точнее этой уверенности у него не было совсем. Ему предстояло полностью смириться с тем, что по халатности его друга произошла такая трагедия… И в этот момент — и это Марк ясно видел — как образы Авроры, Виолы и Василисы начали расплываться.

Сначала они больше напоминали застывшую фотографию, а потом начали терять очертания реальности — сначала постепенно на фотографии начали выступать рубцы, похожие на те, что можно увидеть на картинах. Потом краски начали смешиваться. Интерьер ухоженной квартиры постепенно менялся. Это оставалась все та же квартира, но в ней появились резкие признаки запустения. Зеркало было разбито. Одна из диванных подушек выпотрошена. Марк подумал что он спит. Да. Точно. Это просто сон. А то что он начался так странно — какая разница — все что он видит — это страшный сон. Просто кошмар. И все.